Большие девочки тоже делают глупости - Страница 52

— Бедный ребенок, — подумал Лев.

Фотография, которая потом появилась на экране, произвела на него эффект разорвавшейся бомбы. На ней были запечатлены его первая и единственная любовь, его Машка Семенова, он сам, совсем молоденький, и еще ее одногруппник, имя которого Лева уже не помнил. Он тогда сдал сессию раньше и прилетел домой. Была очень теплая весна, и они долго гуляли по знакомым городским улицам, а потом встретили ее знакомых ребят, которые и сделали это фото.

— Это моя мама, — уверенно продолжала девочка. — Это единственная фотография, которая у меня осталась.

Лева вдруг понял, что у нее знакомый взгляд, его взгляд, а носик она морщит так же, как Машка.

«Нет, этого не может быть… Мне точно нужен психиатр. Это наваждение какое-то, странный привет из прошлого, которое я так хочу забыть и которое не дает мне покоя». Эта девочка «из телевизора» могла быть его дочерью, его и Машиной. Значит, Маши уже нет в живых, но она не зря приходила к нему в снах, просила, чтобы он ей помог. А он только сейчас догадался, в чем дело.

Глава 30. Личное пространство Сони

Следователь нашел Софию Бельстон в больнице, у постели мужа. Она держала его за руку и что-то говорила. Женщина была сильно подавлена. Еще бы, ее великолепный муж и успешный бизнесмен Марк Бельстон продолжал находиться в коме. Врачи разводили руками:

— Надо ждать. Возможно, он придет в себя через день, возможно, через месяц. Необходимо присутствие рядом родных и близких.

— Мы можем поговорить? — обратился к ней Аванесов.

— Да, конечно. — Она тоскливо посмотрела на следователя, словно говоря: — Мне совсем не хочется оставлять его в таком состоянии, ему сейчас нужна моя поддержка.

— Я не отниму у вас много времени, — поспешил заверить Руслан.

Их беседа действительно продлилась недолго — формальность, не более. Похоже, супруга не вникала в производственные дела авиаконцерна, поскольку занималась дочерью, домом и, конечно, мужем. Аванесов знавал таких дамочек — их нельзя было назвать «клушами» или «наседками», но они все равно напоминали кого-то из отряда пернатых, потому что пытались накрыть своими крылами пространство семьи, считая, что именно так будет лучше для домашних и близких. Сами они никогда не высказывались «по поводу», если их об этом не спрашивали, а если спрашивали, то они точно знали, что хочет услышать муж. Соня Бельстон походила на прочих «пернатых», но он чувствовал, что она сдерживает, скрывает свой внутренний огонь, который прятался под внешним спокойствием и публично демонстрируемой гармонией, балансом с миром. У этой женщины были сила и энергия для того, чтобы поменять то, что ее не устраивает в жизни. Нет, рано он причислил ее к «отряду пернатых».

— А у вас был мотив наказать своего мужа? Ну, например, женщины, измены? От этого ведь никто не застрахован.

— Никто. — Она гордо согласилась с ним.

— Тогда мой вопрос закономерен: где вы были в тот момент, когда на вашего мужа было совершено покушение?

— Это легко проверить. Я водила дочь на занятия танцами. Я всегда делаю это сама. Меня видели и родители, и педагог.

— Мы обязательно проверим.

Соня помолчала, а потом произнесла, медленно подбирая слова:

— Я, чтоб вы знали, не идеализирую своего мужа, но я не стала бы организовывать что-то подобное. Я слишком его люблю, и если мое терпение когда-нибудь лопнет и я решу его убить, поверьте, я это сделаю сама.

Да, дамочка не из простых — сложная душевная организация плюс переживания по поводу мужа. Но она не убивала, он в этом уверен. Когда они закончили беседовать, Руслан Аванесов почувствовал, как она облегченно вздохнула. Вот так всегда: он приходит на встречу к человеку, чтобы получить дополнительную информацию по делу, а от него хотят побыстрей избавиться. Как-то несправедливо получается, потому что, если что-то происходит, все опять обращаются к нему. Просто замкнутый круг какой-то, который не разорвать, из которого не выйти.

Проводив следователя, Соня начала искать телефон, который срочно просил Лева. Ей показалось, что Левка был какой-то вздрюченный, нервный, он обещал перезвонить. Соня помнила этого странного мужчину, они с Марком приходили поздно вечером, Ева уже спала. Тогда Марк, то ли шутя, то ли всерьез, представил гостя:

— Колдун и маг! Прошу любить и жаловать.

Мужчина засмущался и тихо произнес:

— Меня зовут Атросим.

Соня не подала виду, что имя показалось ей странным, по крайней мере, она не слышала его раньше. Мужчины расположились на кухне, пили чай, и она слышала только отзвуки их голосов. Впрочем, София Адольфовна никогда не прислушивалась и не пыталась выяснить, о чем муж говорит с гостями. Она была уверена, что должна давать супругу ощущение свободы в его личном пространстве, так всегда делала ее мама. Ее главная задача — «держать» дом, семью и делать все, чтобы ее любимому Марку хотелось возвращаться сюда с работы, сохранять гармонию и покой в своем окружении. Как это у нее получалось, Соня оценить не могла, но никаких скандалов, выяснений отношений у них с Марком никогда не было. Она жила с осознанием того, что мой дом — моя крепость. Но вот именно сейчас Соня чувствовала, что над ее личностным пространством нависла угроза и вся благополучно выстроенная картинка разрушается, как карточный домик.

В телефоне Марка разобраться было сложно, но она взяла на заметку три номера, которые могли бы заинтересовать Леву. Только зачем ему этот странный, как будто из прошлого века, Атросим? Впрочем, проявлять любопытство она не стала — он сам расскажет ей, если сочтет нужным. Они с Левкой хорошо ладят и понимают друг друга, и ей очень не хочется, чтобы он узнал о последней истерике Фриды, ее любовных претензиях к Марку. Ей очень стыдно за сестру и неловко перед Левой — он может нехорошо подумать о Марке, своем брате. Но Соня слишком хорошо знает свою сестру Фриду, и у нее нет никаких иллюзий по этому поводу. Удержать Фриду может только папа или она, Соня, но тогда — война, война на всю оставшуюся жизнь и выжженная территория вокруг. Вот только это невозможно объяснить милому и добродушному Левке, которого Соня любит как брата.