Большие девочки тоже делают глупости - Страница 9

— А уже когда ты пришла, он был без сознания?

— Я вам уже говорила.

— Значит, — не унимались девчонки, шепотом перебивая друг друга, — в эти пятнадцать-двадцать минут на него и напали. А ты что-нибудь видела?

Юлька вдруг вспомнила, что шторка у окна как-то тревожно качалась, тогда ей казалось, что все увиденное пролетело в одно мгновение, но сейчас память начала давать странные подсказки. Ей стало жутко, шевеление шторы означало лишь одно: тот, кто напал на Бельстона, находился в кабинете, когда туда пришла Юлька, и этот кто-то явно видел, как она умыкнула со стола бумаги. Или ей просто показалось, что в кабинете кто-то был? Она от волнения плохо помнит свой короткий визит к Бельстону.

— Девчонки, простите, я правда ничего не видела. Вон Зинаида Ивановна все знает и обо всем расскажет в сто раз лучше меня.

— Кто тут Юлия Сорнева, газета «Наш город»?! Тебя следователь зовет.

— Ну вот, опять тебя ищут, — завистливо произнесли алтайские журналистки.

Юлька поняла, что ей предстоит встреча со следователем, и обреченно двинулась по коридору.

Глава 6. Когда на тебя покушаются

Анна Красновская никак не могла остановиться — она двигалась по городу ломаной траекторией и была уверена в том, что от такого движения ей станет легче. Напряжение действительно спадало, но из глаз хлынули слезы, с которыми невозможно было совладать.

— Так мне и надо, дурочке, так мне и надо, — говорила она сама себе. По небу плыли белые, скрученные, как жгуты, облака, и ей казалось, что они словно укоряют ее, разлучницу.

Когда Марк Бельстон пригласил ее на ужин, она знала сценарий вечера с самого начала, и он оправдал все ее ожидания. Анна хорошо запомнила красивый ресторан, отдельный кабинет, вечер при свечах, шампанское в серебряном ведерке, креветки с авокадо.

— Сплошные афродизиаки. — Анна решила блеснуть эрудицией.

— Это что такое? — рассеянно спросил Бельстон.

Красновская растерялась — еще подумает, что она самонадеянная выскочка. Впрочем, он ничего не заметил, смотрел куда-то в сторону, мимо нее, все время разговаривал по телефону. У кассира Красновской захватывало дух, когда она представляла, какие сложные производственные задачи решает генеральный директор «Грин-авиа». Анна металась внутри себя и не могла определиться, как ей себя вести с начальником — сразу на все соглашаться или повременить? Да и что значит «на все», когда он не произнес и пяти предложений? Марк Бельстон словно услышал ее и спокойно сказал:

— Проклятая работа! Не обращай внимания. Это не испортит наших встреч.

— У нас будут с вами встречи? — осторожно поинтересовалась она.

— Будут, не сомневайся. Я всегда беру то, чего мне хочется, — резко ответил он. — И не «выкай» мне.

— Хорошо, — покладисто произнесла женщина. Анна находилась под впечатлением от обаятельного Бельстона, романтического ужина и в предвкушении его продолжения. Квартира, куда он ее привез, была похожа на гостиничный номер, но чистая и опрятная. Анна пылала от удовольствия — Бельстон нравился многим в компании, но вот почему он обратил внимание на нее?

— Марк, а почему ты ко мне подошел? Как ты узнал, что я соглашусь на свидание?

— Ты как маленькая, честное слово! Мне еще никто не отказывал. А подошел — ну, обратил на тебя внимание. Радуйся, дурочка!

Анне Красновской не очень хотелось слыть дурочкой, но Бельстон был ее шансом изменить жизнь. Нет, не сделать ее лучше или хуже, а просто изменить. Анне очень хотелось, чтобы появился мужчина, который смог бы заботиться о ней, любить ее, поддерживать и помогать. Любви за год отношений так и не сложилось — Марк был словно машиной для работы — генеральным директором, а она — просто небольшим аксессуаром в его обстановке. Они встречались нечасто, два-три раза в месяц, на квартире, куда он привел ее впервые и в которой она осталась жить. Квартирка из гостинично-обыденной превратилась в уютное гнездышко вечно ожидающей женщины. Материальный фактор перестал быть для Анны Красновской проблемой — она теперь работала в пресс-службе авиакомпании, новую машину могла себе позволить, дорогую и красивую одежду. Наверное, это было немыслимым достижением для рядового кассира авиакомпании, но Анна так не считала — почти каждая женщина, имеющая богатого и статусного любовника, уничтожает эти мысли как вражеские и преступные, поскольку считает, что она заслужила любовь, даже если это любовь украдкой.

На работе она ловила на себе взгляды насмешливо-презрительные, жалостливо-уничижительные, восхищенно-завистливые. За генеральным директором Марком Бельстоном наблюдала вся авиакорпорация, и выводы про новую «фаворитку» были сделаны оперативно, только на вопрос «надолго ли?» существовали многовариантные ответы.

Сама Анна ответа не знала и делиться могла только с Лизой, да и то нечасто. Лиза, с одной стороны, осуждала Анну за эту связь, а с другой стороны, если связь уже имеет место быть, надо ею пользоваться. Лиза считала, что Анна не прилагает никаких усилий, чтобы остаться с мужчиной.

— Анька, ты совсем ничего не делаешь, чтобы выйти замуж за своего олигарха! — вздыхала старшая сестра, которая никогда замужем не была, и Бельстон казался ей миллионером-небожителем.

— Да уж, повезло — сидеть в съемной квартире и ждать незнамо чего!

— Ты же сказала, что он бывает часто!

— Он дома живет, Лиза, если что! А ко мне наведывается.

— Ну, лиха беда начало, — нашлась сестра.

— Какое начало! Что ты придумываешь! Ты с детства была фантазеркой. В этих отношениях нет перспективы. Я тоже, когда он сначала меня пригласил на ужин, была очарована, ошеломлена, если хочешь, ждала его в этой дурацкой квартире бесконечно, сделала из нее уютное гнездышко — и что?